Глядя на всё вокруг, вспоминается великий наш Александр Сергеевич Пушкин:
Эпиграмма
Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
Вместо "царя" так и тянет вписать другую должность, но она в строфу не лезет.
И ещё.
Пушкин в "мрачные годы страшного царизма", в окружении сатрапов, стукачей, под надзором Бенкендорфа, на боялся писать такое. А кто мог бы сейчас эдакое сказать , в стране, где запрещена цензура, провозглашена свобода слова и прочая демократическая муть?
